Свитязь
Адам Мицкевич

В стране Новогрудской, кто б ни был ты, стань,
?Достигнув Плужинского бора,
На месте и на? воды озера глянь:
?Достойно глубокое взора.

То Свитязь. Огромнейшим кругом лежит
?Его голубая равнина;
Лесов она в чёрной оправе блестит,
?Как чистая, гладкая льдина.

И если ночной подъезжаешь порой
?Лицом к этим водным алмазам —
Хор звезд над тобой, и хор звезд под тобой,
?И видишь два месяца разом.

Не знаешь, хрустальная ль к небу стена
?Идёт, из-под ног возвышаясь,
Хрустальных ли синих небес вышина
?Нисходит, к ногам нагибаясь.

Тот берег невидим; что верх, и что низ —
?Не скажешь; сред области звездной
Сдаётся, что сам ты в пространстве повис,
?Объятый лазурною бездной.

Так ночью, при тихой погоде, глазам
?Приятно тех мест обольщенье;
Но в ночь подъезжать к этим страшным местам
?Потребно иметь дерзновенье —

Затем, что там черти пируют подчас
?Иль бьются они рукопашно.
Дрожу я, как слушаю старцев рассказ,
?А на ночь и вспомнит-то страшно.

Порой под водой словно вихри шумят;
?Тут с дымом и пламенем взрывы,
Гром битвы, стон женский, тревога, набат,
?Стук, грохот и разные дивы.

Вдруг дым тот рассеется, шум весь пройдёт,
?Исчезнут все ужасы битвы;
Чуть лист над водой шелестит, а из вод
?Исходит стон женской молитвы.

Что ж это? — Тут всякий своё говорит;
?На дно заглянуть невозможно;
Есть много рассказов, но кто ж отличит,
?Что верно в рассказах, что ложно?

Владелец, которому озеро то
?В наследье оставили предки,
Старался разведать — и как тут, и что?
?Но были бесплодны разведки.

И вот в глубину на две сотни локтей
?Заказан был невод. Работы
Тут было немало. Вот с возом сетей
?Готовы и лодки, и бо?ты.

Когда ж я сказал, что при деле таком
?Не худо, чтоб пан помолился, —
Он жертвы в костёлы послал, а потом
?И ксёндз из Цирина явился, —

И с берега он в облаченьях своих
?Кропил, совершал своё дело.
Вот подан сигнал: лодки двинулись вмиг,
?И невод пошёл… зашумело…

Сеть тонет, грузятся совсем поплавки, —
?Бог весть, глубина тут какая!
Верёвки натянуты, сеть из руки
?Чуть лезет: надежда плохая!

Вот на? берег тащат с обеих сторон
?Тот невод… Конец уж… Поймали!
Сказать ли, какой тут был змей извлечён?
?Скажу — так поверят едва ли.

Однако скажу. Оказалось: не змей,
?А женщина это живая!
Уста, что коралл; с светло-русых кудрей
?Сбегает струя водяная.

Вот на берег всходит. Одних тут испуг
?В дрожь кинул, вздымается волос;
Другие бежать приготовились… Вдруг
?Та с речью… Пленительный голос!

«Послушайте вы, молодёжь! Этих волн
?Доныне никто не касался
Без кар: дробился тут дерзостный чёлн,
?И в бездну пловец погружался.

Тебя… — так владельцу вещала она, —
?И слуг твоих эта же чаша
Ждала… Но твоих это предков страна,
?И кровь в тебе движется наша.

Сам Бог, любопытство твоё извиня,
?Хоть должно б взыскать с тебя строго,
Открыть вам все тайны готов чрез меня —
?Затем, что вы начали с Бога.

На месте, закиданном ныне песком,
?Обросшем густою осокой,
Что гнётся порою под вашим веслом,
?Стоял прежде город высокой.

Он Свитязем звался: тут храбрых людей
?И дев было красных немало.
То было владенье Туганов-князей
?И долго оно процветало.

Вы видите: озера блеск тут закрыт
?Лесами по целой границе;
Лесов этих не было: прямо был вид
?К тогдашней литовской столице.

Однажды могучая русская рать
?Пришла, осадила Миндовга.
Миндовг устоит ли? чего ему ждать?
?Пошла по Литве всей тревога.

К отцу моему он писал: „Помоги!
?Жду войско я с дальней границы.
Туган, от тебя — это знают враги —
?Зависит спасенье столицы“. —

Туган, прочитавши письмо, дал приказ
?По войску в кругу приближённых,
И быстро в пять тысяч дружина сошлась
?Из всадников вооружённых.

Звук трубный. Ликует воинственный стан,
?К походу всё войско готово;
Но, руки ломая, смущённый Туган
?Домой возвращается снова.

„Пойми, — он сказал мне, — за что погибать
?Должны мои ратные люди?
Наш Свитязь — не крепость: её защищать
?Лишь могут булат наш да груди.

Когда я дружину свою разделю.
?То тем не спасу я Миндовга,
А если всё войско в сраженье пошлю,
?Кто жён охранять будет строго!“

„Не бойся, отец! — я сказала, — пора!
?Спеши, жди победы блестящей.
Бог нас защитит. Мне приснился вчера
?Над городом ангел парящий:

Обвёл, словно молнией, город весь он
?Мечем: «Не должны вы крушиться:
Возьму под защиту, — сказал он, — всех жён,
?Пока их мужья будут биться»“. —

Туган двинул войско и скрылся в пыли,
?А ночь едва только настала,
Как топот раздался, гам, крики вдали
?И грозно „ура!“ прозвучало.

Гремели тараны, твердыни ворот,
?Разбитые в щепы, упали;
В паническом страхе сбегался народ,
?И жёны, и дети дрожали.

Гвалт общий: „Враг близко, не справиться с ним,
?Ворвутся к нам русские скоро…
Ах, лучше мы сами себя умертвим:
?Избавит нас смерть от позора“. —

И бешенство тут пересилило страх!
?Своё достояние сами
Спешили несчастные жечь на кострах,
?И воздух гудел голосами:

„Проклятье тому, кто себя не убьёт!“
?И тщетны слова мои были:
Спешили устроить одни эшафот,
?Другие ж топор приносили.

Преступное дело грозило… Как быть?
?Иль с гнётом цепей помириться,
Иль резать друг друга, кровь ближних пролить?
?„О, Боже! — я стала молиться, —

Когда мы не можем бороться с врагом,
?С мольбою одно Тебе скажем:
Пусть лучше убьёт нас небесный твой гром,
?Иль в землю живые мы ляжем“.

Тогда что-то белое разом вокруг
?Сверкнуло — ночь утром сменилась;
С испугом я вниз посмотрела, и вдруг
?Земля из-под ног моих скрылась.

Так мы от позора спаслись, от резни…
?Ты видишь — здесь травы явились:
То Свитязя жёны и дети — они
?В растенья теперь превратились.

Как белые бабочки, белым цветком
?Они над водою белеют;
Как ёлка зимою под первым снежком,
?Их листья в воде зеленеют.

По смерти, под видом такого цветка,
?Живут непорочные души;
На смеет коснуться их смертных рука —
?Подобных цветов нет на суше.

Когда же царь русский и русская рать
?О чудных цветах тех узнали,
То ими спешили шелом украшать
?Венки для себя заплетали.

Но кто прикасался к ним только рукой, —
?Такая в цветах была сила, —
Тот разом здоровье терял и покой,
?Того ожидала могила.

Давно это было, в иной период,
?Осталось о нём лишь преданье,
Да в сказках его поминает народ,
?Царей тем цветам дав названье».

И дева умолкла. Все лодки тогда
?И сети тонуть стали с треском,
Запрыгали волны туда и сюда
?И кинулись на берег с плеском.

Всё озеро вдруг раздвоились до дна,
?А дева на дно опускалась,
Пучиною снова закрылась она
?И людям с тех пор не являлась.