«На грани серьёзного» Дарья Сойфер

Неужели нельзя было хоть что-то оставить незыблемым и вечным, как бюст Ленина в их нижегородском доме культуры?

Я не хочу быть домработницей! – Кира упрямо задрала подбородок. – Тебя никто и не просит! Это твой дом, а не чей-то чужой. Неужели тебе самой в нем уютно? Это нормально – заботиться о ком-то. Понимаешь? Думать о ком-то, кроме себя. А ты по-другому не умеешь. Тебе скажи слово поперек – и все. Все предатели. Рубишь с плеча, портишь отношения и вычеркиваешь человека из своей жизни. Даже не утруждаешь себя задуматься, почему человек поступил именно так. – А зачем задумываться? У меня одна жизнь, и я не хочу делить ее с тем, кто может меня подставить.

ведь ни один нормальный мужик твои закидоны терпеть не станет. – Какие закидоны? – Посуди сама, – Нора Альбертовна пододвинула табуретку и уселась напротив, перекинув полотенце через плечо. – У тебя ужасный характер. Ты взбалмошная, вредная. Половину всего делаешь просто назло. У тебя дома шаром покати. Не готовишь. Ты занавески стирала хоть раз?

Всем привет! Мне тридцать два, и у меня нет детей. Пожалуй, стоит сделать такую татуировку во всю спину. Нет, я не из тех, кто сознательно отказывается размножаться. Знаете, есть такие женщины, которые бьют себя в грудь и говорят, что не будут портить себе фигуру и жизнь? Они бывают двух видов. Одни бьют себя в грудь очень осторожно, чтобы не отвалились импланты. Вторые носят все черное и из принципа не бреют подмышки. Первые – это такие папулины дочки, и папа в их случае – это любой, кто купит подарок. Им обычно нет смысла рожать, потому что у их ухажеров штат наследников укомплектован до третьего поколения.